Бравые похождения школьной удавки в грядущее человечество

(См. презентацию «Образование будущего», pptx)

На сотни тысяч вёрст –

о, где их только нету! –

разбросан бисер звёзд

пред свиньями планеты.

Н. Кравченко

I. Муза: из спасителя в губители

Оценивая нынешнее образование, мы не будем касаться выпускного мейн-стрима: ясно, что брань, «сизый змий» и компьютерная зависимость – единственное, чему их действительно научили. Но большинство и не определяет ничего грядущего; историю творят чаще редкостные двоечники, а текущую атмосферу жизни в стране – ещё более редкие отличники, что всегда и везде стремятся быть первыми. Скажем так: отличники отражают ИДЕЮ образования, а их количество (ох, увы…) показывает силу её воплощения. Сперва взглянём ИДЕЕ глаза в глаза.

Что представляет собой круглый отличник нашего века? Лучший из лучших, на кого всем дóлжно равняться? Начнём: он не умеет ничего. Сценический вид жизни, в котором райское удовольствие и постоянное самоисцеление еще и солидно оплачивается, для него закрыт навеки; в достойном обществе он не сумеет потрясти и перестроить людей осмысленной игрой на фортепиано, ни на «мобильной» гитаре, и никогда не сможет выступать за границей и привозить океаны впечатлений и денег. Он не может нарисовать портрета важного в его жизни человека в антураже фантазийного мира, не может даже запечатлеть потрясший его пейзаж – он обречён всю жизнь беспомощно и бесполезно щёлкать затвором. Он не может процитировать ни одного афоризма, прочесть по памяти ни одного значительного стихотворения, потому что и стихи-то заучены как формулы, без рисунков и без музыки, и стало быть, вскоре забыты. За элементарным наш отличник лезет в карман. Он не может и поговорить как следует, как психолог и помощник. Да что там – говорить он и вообще не умеет. Он может много запомнить и пересказать – и больше ничего. Но природная эмоция, не заполненная искусством, жадно ищет заполнения на стороне и мгновенно напитывается всем, что есть эмоционального вокруг. Это: компьютерные и мобильные игры. Фильмы ужасов. Коллективные издевательства над слабыми. Пиво. Преступные группировки. «Быстрая соль». Всё это правит как средним потоком, так и двоечниками, так же и медалистами. Всё это — ЗАМЕЩЕНИЕ эмоциональной пропасти, неизбежно являющееся ВМЕСТО эмоций здравого генезиса: беготни, путешествий, сказок, но прежде всего, музыки.

Музыкальная страсть заложена в каждого, но задохнувшись, она, как всё живое в нас, начинает разлагаться и исторгает смертельные яды. Волнение на крыше десятиэтажки — это нереализованное волнение на сцене. Детские половые связи и затем наркомания — это вялое замещение экстаза кульминаций в игре на рояле. Дедовщина в классе, а позже экстремизм — это выкидыш внутренней активности, не получившей пути ни в театральных репетициях, ни в жизни, — печать «умной задницы». Кучные попойки есть вывихнутый путь так и не найденного восторга творческого общения на музыкально-литературных вечерах, ещё оставшихся в генетической памяти, но о бытности которых никто уже не имеет и понятия. Даже в неизящной словесности человек (поначалу) испытывает облегчение, подобное буре клястеров; только матерок вскоре приедается и теряет душеспасительное значение, как любая «-мания», а клястеры – никогда. Выдумывая подковырку над шествующим за дверью учителем, сорванец и не подозревает, что сочиняет сюжет для эпиграммы, которой написать его так и не научили. Закручивая глубокие интриги в классе, отличница не воображает, что пишет картину, да вместо красок берёт что бог послал – кругом разбросанные экскременты. Якобы влюбившись, никто и не догадается написать по ощущениям маленький трагикомический роман в духе Записок сумасшедшего, чтобы после беззлобно посмеяться; гораздо чаще это заканчивается «подвигами» и суицидом. Опасную гонку пассажей между вражеских неверных нот заменяют штурмом ночных дорог меж машинами. Страсть к живописанию – малеванием на стенах, каллиграфию – граффити. Врождённое желание зычно вокализировать оборачивается зычной ругачкой. Чувство ансамбля – стадностью. Творческое уединение – шатанием по городу. Жажда музыкального торжества – жаждой радиостучания. Врождённый юмор – насмешками и гоготом. Задумчивость – бездельем. Свободолюбие – ленью. И на троне, точка на всём, подмена кипящей жизни – компьютерная игромания, в которой сосредоточилось всё перечисленное и даже немного больше. Это всё выкидыши одной и той же мамки – удавленной Музы.

Неумение связать двух ключевых понятий и даже двух слов, присущее даже круглым отличникам, их цинизм, формализм, высокомерие и грязнодушие, незнание элементарного на фоне бесполезных и то вскоре крепко позабытых школьных «знаний» — вот портрет ЛИДЕРА нашего времени, вот портрет скорого будущего, находящийся под правительственной шапкой-невидимкой, отчего даже неглупые родители до сих пор толкают детей в школьный стационар, не думая, какую этим роют братскую яму и себе, и своим детям, и своей стране среди них. Скормив лучшие годы жизни на растерзание стаду волков-одноклассников под надзором стайки ягнят-учителей, некогда тёплая, смешливая, счастливая детвора обращается в оборотней, либо озлобленных на весь мир, либо пугающе-равнодушных. В «гробы с мертвецом внутри вместо сердца».

И мы смотрим; и мы так же равнодушны?!

«А что мы можем сделать?»

Вот и добрались.

II. А что мы можем сделать?

Прежде всего понять, что существуют две фазы развития мозга. Понять, что до 10 — 15 лет мозг категорически не способен рационально раскладывать в себе информацию — он ещё строится, и строится на ЭМОЦИЯХ. Библиотеку сперва нужно построить, а строится она на цементе, пока ещё не затвердевшем, из кирпичиков памятных путешествий и произведений искусства; затем приготовить в ней стеллажи, то есть мнемотехники, методы осознанного усвоения информации; а уж после раскладывать по полочкам книги-факты. Иначе эти златоценные книги неизбежно оказываются сваленными в кучу-курган прямо под дождь. И вскоре – в виде спрессованной жижи – вывезены на свалку.

Поняв это, смириться, что гармоничное развитие – и – угождение всеобщей системе, построенной крышей вниз, – две вещи несовместные, и избрать что-то одно: цифру на корочке – или внутренний мир навсегда.

Да полмира сознательного сдают всё в школе ЭКСТЕРНОМ, получают какие-то тройки в казённый аттестат, штурмом ассоциативно трамбуют голову перед ЕГЭ, а сами всё счастливое детство ходят одновременно:

— в музыкальную школу к тщательно подобранному педагогу (основной инструмент и общее фортепиано),

— на курсы рисования

— и в одну из секций, меняя их примерно каждый год: йога, спелеология, кружок поэзии, балет, плаванье, велогонки, бои, атлетика, шахматы, программирование, театральное искусство… Так формируется многомерное мышление свободного человека, полнокровное эмоциональное познание мира. Разрешается посещать и в школе любимые уроки у достойных учителей, но в целом науки легче и результативнее познавать через интернет, поскольку система интернетных ссылок наиболее близка к строению ассоциативного мышления, в отличие от феодальной раздробленности бессвязных школьных предметов. То есть: хотел узнать один-единственный факт, а узнал вокруг него по линкам ещё сотню и всё по смежным дисциплинам, и все они прочно схватились друг за друга в голове, составили кристаллическую решётку познания, в которой ни одному элементу уж не выпасть (в отличие от школьного частокола, где достаточно выпасть любому элементу – и все собаки района свободно бегают во двор). Столько сайтов обо всём мире, от которых невозможно оторваться, настолько всё увлекательно, прорастает одно из другого, приявлено к жизни и просто даже красиво, и подкреплено системой тестов, за которые начисляются баллы. А сколько существует английских онлайн-курсов на самые экзотические темы! Участие в них не только вводит «в самую кровь» иностранный язык, а в душу – познания из последних исследований, но и сулит международный сертификат, который, в отличие от побед школьных, составляет renommée уже взрослого человека и навсегда, и притом за границей.

Мы живём в океане путей познания и барахтаемся в школьной луже. Ну навскидку:

тайны музыки – лавиной врываются в жизнь через фильмы и сотни радиопередач Михаила Казиника, умеющего как-то энергетически переродить человека;

музыкальное исполнительство – преображается неузнаваемо после забавно-мудрых книг пианиста Григория Когана, для скрипачей – методика Сергея Муратова;

литература в её неизведанных тонкостях хлынет в душу с помощью лекций и открытых уроков Дмитрия Быкова,

на импровизационную пейзажную живопись настроят мастер-классы Александра Цвелика, которые тоже свободно живут в интернете;

есть и научные книги с эмоциональным фундаментом: сборник почти мистических опытов по физике в домашних условиях «Забавная физика» Л.Гальперштейна (1993 г.), сказочно красивые медовые тексты по астрономии В. Прянишникова «Мир, в котором мы живём» (1947), биология — альбом «Тайны живой природы» (1995) с его избранными удивительностями планеты, по которым сама собой выстраивается картина мироздания… Если для игрищ по книгам у родителей совершенно нет времени либо интеллекта, есть тысячи познавательных роликов, в каждом из которых заложена вся школьная программа, только подана через опять-таки эмоцию и потому достигающая прямой цели – сотворение Личности. Чтобы выпустить человека в мир полноценным и во всеоружии. И тогда задача родителей – лишь найти ещё несколько детей и вместе погружаться в эти миры, чтобы каждый из импровизированных учеников смотрел своё, а затем делились друг с другом, крича и размахивая руками…

Подготовленный так школьник сдаст экстерном все сколько-нибудь значимые экзамены, а незначимые (коих большинство) подлежат пханию в краткосрочную память, шпаргалкам и ответу на абы как. Это тоже надо уметь в жизни – рутину выполнять «через сито», осознавая её временную необходимость. Даже в сочетании с полноценным домашним образованием школа не имеет пользы, а будет мешать и вредить ему. Раковая опухоль одномерных фактов день ото дня порабощает и поглощает ещё живые клетки эмоционального познания мира.

Возражение «вы посмотрите на этих детей! Вы взгляните на эти рожи! Ну куда им всем быть музыкантами!» отметаю как перевёрнутое сзаду наперёд: я предложил накормить беспризорных хлебом, а мне показывают на повзрослевших бичей – посмотри на эти голодные рожи, куда их ещё кормить, они привыкли. Почему-то мы опоминаемся, когда уже действительно поздно и не переучить их на человеческую жизнь.

Конечно, если войти в класс и сказать: «Сегодня мы введём в ваше расписание ещё пять обязательных предметов», это встретит справедливое негодование, как любое насилие над человеческой волей. Но если ребёнок приходит в первый класс, а в кабинете развешаны скрипки, мандолины, гитары, стоит пускай разбитое, но фоно, И ВСЕ В НИХ ИГРАЮТСЯ, стучат, бренчат, скрипят, пытаются плакать смычком или смеяться (сперва руками в руках учителя, а потом и сами), мяукают, стрекочут кузнечиком или жужжат на струне Sol мухой, изображают на клавишах рычание тигра или переливы синички, или пение соловья, хохочут, бегают в догонялки, выдумывают подвижные игры с гитарами, где вместо условных знаков и слов — условные аккорды, играют по кубику в ловлю противников, выщипывая определённые струны на гуслях кто быстрее, а старшие воюют на блок-флейтах или уже кларнетах, схлещивая мелодические попевки «смертельных врагов» – Брамса и Вагнера; если хотя бы раз в неделю к компьютеру подключен синтезатор и дети режутся в компьютерную игру, сами не замечая, что при этом разучивают музыку (например, программа «Soft Mozart»), если музыка в их жизни так же естественна, как пойти в столовую, то отдаю вам ГОЛОВУ, что если кто-то из них и ударится в какое-нибудь бездарное курево или вступит в социальную группу «смертников», то он будет в этом классе изгоем, а не гордостью, как в классах остальных. Игры в Музыку настолько переполняют эмоциональный сосуд и совершенствуют его, что ребенку не от чего бежать: ему комфортно и всегда волнительно. И намного интересней, чем в самой «отпадной» компьютерной игре.

Но если то же самое принести в класс пятый, дети уже покрутят пальцем у виска и неопределённо хмыкнут. Дело сделано — класс нивелирован. И уже ничем его не воскресить — только отдельные личности и по индивидуальным путям. (Поэтому я ЗА то, чтобы обязательная школа начиналась с 6, а то и с 5 лет, а лучше с 3 – 2, при этом категорически ПРОТИВ того, чтобы НЫНЕШНЯЯ школа вообще когда-либо начиналась.)

Не нужно, да и нельзя учить детей музыке: нужно баловаться вокруг музыки, и уж для этого совершенно не нужен какой-то особый педагог – достаточно пригласить музыканта и вручить ему на прочтение небольшой свод правил. К примеру, книгу Масару Ибука «После трёх уже поздно», Синити Судзуки «Классический подход к воспитанию талантов», или отечественные методики П.Столярского и Г.Нейгауза, которые работают на очень похожей основе. Оглушительный успех гарантирован. Упомянутый Судзуки вообще не был музыкантом, а работал на фабрике музыкальных инструментов, но его трёхлетние ученики осваивали музыку так же легко, как речь, и к 6-7 годам становились «взрослыми» скрипачами[1], совершенно независимо от таланта, так же как независимо от таланта дети научаются говорить (а ребёнок, выросший в условиях отсутствия речи, так и останется немым до конца жизни).

То же и с живописью, то же с поэзией, с школьным театром, с прикладными искусствами и даже с программированием на С++. Эмоция и баловство, направляемое «по компасу».

А вот в переломный период подростковый, когда эмоциональная доминанта сдаёт позиции рациональной, наконец-то уместно глубокое познание одного — двух — трех основных направлений, которые человек уже в силах избрать сам. И если средний старшеклассник, а уж тем более — выпускник, профессионально рисуя и любительски играя на нескольких инструментах, с приготовленной к жизни душой, вдруг поймёт, что он прирождённый математик, вот и прекрасно, начнёт ежедневно погружаться в математику и на три круга обгонит всех, кто, мало что понимая, заучивал её с детства. Мозг его подготовлен к самому тяжёлому умственному труду, музыка наплодила в нём столько нейронов, что хватит познавать мир до девяноста лет.

РЕЗЮМЕ: Наука не должна преподаваться с детства прежде всего потому, что детство (животного и человека) – пора освоения навыков, и прежде всего двигательных (музыка и рисование), затем умственных (стихосложение и вычисление, хотя все четыре имеют единый корень), а науки вообще не предполагают навыков. Науки требуют объёмного восприятия мира; способности удерживать одновременно бездну информации и раскладывать её по местам; умения выстроить и всё время совершенствовать внутри себя библиотеку Познания, в которой каждая тема находится за мгновение. Для этого нужен опытный взрослый мозг. Но мозг ребёнка ищет эмоций и впечатлений! Природа знает, что именно эмоции готовят мозг к научному мышлению, поэтому так трудно детям даются точные науки. А у нас две задачи одна другой сложнее: первая – помочь, вторая – не мешать.

А к чему приводит благоустройство интерьера в невыстроенном доме, мы уже видели на примере нашего медалиста. С пятёркой по географии, он не был даже на озере за городом. С отличием по литературе, он не прочитал целиком ни одной художественной книги. Назубок помня правила иностранного языка, он не сцепит и двух слов в беседе с носителем. Биолог-«ботаник», он боится мирных беспризорных собак и теряется даже в добрейшем зверином обществе. Он быстрее всех в классе, за каких-то 20 минут решал системы линейных уравнений с тремя неизвестными (которые «Lenovo» у него в кармане решает за долю миллисекунды) и при этом путается в магазине со сдачей. Он добросовестно ходил на пение и не в силах узнаваемо напеть сам даже хорошо знакомую мелодию. Пора его триумфов закатилась. Он хорошо усвоил всё, что нужно было для социальной симуляции. Но она позади, изволь иди в первый класс жизни. И дай бог, если к старости поймёшь в ней хоть что-то.

Всё главное – просто и прозрачно, как воздух, и его невозможно увидеть – только почувствовать. Не пробуждённой (музыкой) душою это невозможно.

III. Конкретные предложения и техники для применения в образовании

«Каким вы видите образование будущего» (Станислав Тарасенко) — скачать презентацию

Или смотреть её на месте, но в неточном исполнении: